Расправлял онемевшие крылья, от сна пробуждался дракон,
Слыша голос далекого золота гномов.
В наступающих сумерках он соскользнул с пьедестала змеей.
Сладкий морок металла манил и томился в неволе.

Два крыла, что плащи из тончайшего, черного льна
Поднимаются в выси сливаясь с темнеющим небом.
Лишь его этот путь, эта вечная драма, война,
Что как маятник мечет его среди звезд от любви человека.

В тропах ветра не слышно призывную золота песнь.
Только сердце мятежит и рвется в стремительном лете.
Только воздух порывисто крылья срывает с костей.
Только звезды манят тусклым светом забыться в полете.

Улетают, зовут, теребят, отпускают и вновь,
Повторяют слова, что поэтам известны веками.
Только ветер и холод забвенья.
И крылья стеной восстают между жизнью и сизою лунною далью.

И драконья душа, словно плот между двух берегов,
Разрываясь, горит, бьется в ярости, сетует Богу.
Две любви, две границы мерцают средь звезд и Луны.
Вновь и вновь сердце ищет к отнявшему душу дорогу.